Генеральный директор БГК Юрий Рябов рассказал в интервью главному редактору портала «Чита.ру» о ходе строительства комбината на Удоканском месторождении, о кадровом обеспечении проекта, планах строительства вахтового посёлка, взаимоотношениях с органами власти и местным населением.
– Сегодня мы строим подъездную дорогу от станции Новая Чара до площадки, начали строить ЛЭП от подстанции Новая Чара до будущего комбината, подстанцию на нашей площадке, – рассказывает гендиректор Юрий Рябов. – В ближайшее время зайдём на подготовительные земельные работы, подрядчик уже выбран, в ближайшее время будет проходить мобилизация. Временный вахтовый посёлок, пионерный, на 60 человек, уже доставлен, начинаем его монтировать. И строители-подрядчики завозят свои вахтовые посёлки, разворачивают их на месте.
– Начинать основные работы будете торжественно? С фанфарами?
– 1 июля начнём лить бетон – без закладки капсул и перерезаний ленточек, просто льём бетон.
– По большому счету, ТОР «Северное Забайкалье» – это не первая попытка организации на севере Забайкалья некоего проекта, который обеспечит разработку месторождений и развитие территорий. Чем, в вашем видении, он отличается, скажем, от проекта «Комплексное развитие севера Забайкалья», который должен был запуститься 10 лет назад на основе частно-государственного партнёрства и объединить Апсат, Чину и Удокан?
– Если появится ТОР с определёнными налоговыми, тарифными и регуляторными льготами, это может позволить развивать проект быстрее, чем сегодня заложено в нашей модели. Она у нас посчитана для актуальных условий, в которых мы живём, и предусматривает, сколько мы вкладываем, когда окупаем первую очередь, когда должны строить вторую и третью. А если появляется инструмент, позволяющий построить первую очередь быстрее, соответственно, можно построить быстрее и вторую.
– Изменилась как-то работа с командой правительства края с учётом смены власти в регионе?
– С краевыми властями мы всегда сотрудничали в нормальном режиме. И сейчас у нас нормальное рабочее взаимодействие. Есть законодательство – оно регламентирует требования к хозяйствующему субъекту и к государству. Поэтому мы стараемся от государственных дел не отвлекать главу региона и какого-то особого отношения к себе не просим. Вы представляете, какая сейчас нагрузка на Александра Михайловича (врио губернатора региона Александр Осипов – авт.)? Я так понимаю, мы далеко не на первом месте среди тех проблем, с которыми он столкнулся. Он же человек, у него определённые физические возможности.
Стройка на вечной мерзлоте, чистое поле
– Насколько, с учётом современных технологий, проект освоения Удокана сложен для реализации?
– Когда Елизавета Бурова открыла медное месторождение на севере Забайкалья, все иронизировали (она сама рассказывала): «Лучше бы ты на Луне открыла месторождение». Сложности понятны, но прогнозируемы: стройка в чистом поле, на вечной мерзлоте, где даже снег тает по-другому: его только сверху прогревает, а от земли таяние не идёт… На месте строительства на сегодня нет ни электроэнергии, ни дороги, ни воды… Это сложность или не сложность? Полтора часа назад там закончилось совещание по строительству, на площадке было минус 35 градусов. Понятно, что лучше строить на северном побережье какого-то южного моря, чем на южном побережье северного. Это не лучший с точки зрения климата, логистики, плотности населения район, но это заложено в проекте, это прогнозируемая и оцененная сложность.
Кроме того, месторождение далеко. Нам работать проще, чем на Чукотке – у нас железную дорогу можно использовать круглый год. Но железная дорога имеет свои ограничения: тоннели, мосты, станции. В нашем случае ограничения формируются в работе станции Новая Чара. Мы начали перевозить первые грузы и понимаем – сложностей сейчас нет, но когда комбинат выйдет на проектную мощность в рамках первой очереди, станция не справится. В дальнейшем мы массово повезём стройматериалы, катодную медь и концентрат, необходимые реагенты, и нагрузка на станцию кратно возрастёт.
Автодороги там нет, а самолёт летает два раза в неделю. Причём очень интересно – в среду и пятницу. Для нашего проекта, да и для населения, это неудобно – получается, что люди могут прилететь в Читу или на один день или сразу на неделю. Для нас такой график уже сейчас проблематичен, а с апреля он не позволит нам соблюдать сроки строительства.
– А вам как часто нужны рейсы?
– С июня мы развернёмся, и тогда каждый день, может быть, даже без выходных, надо доставлять людей.
Со всей России
– Сколько рабочих мест у вас будет?
– Сейчас, в феврале, на строительстве задействовано 200 строителей, в июне будет 500–600 человек, а к концу года – больше тысячи.
– Откуда вы их возите?
– Со всей России.
– То есть это не рабочие места для Каларского района, а вахта из других регионов?
– Мы, разумеется, прежде всего готовы привлекать специалистов, живущих в районе, если они соответствуют требованиям и имеют квалификацию. Но сегодня в Каларском районе – всего около восьми тысяч человек. Из них трудоспособного населения – чуть больше трёх тысяч. И безработицы как таковой на территории нет. Люди заняты в системе РЖД, работают на Апсатском угольном месторождении, других объектах экономики.
Мы привлекаем много местных подрядных организаций: например, работы по рубке леса под будущую стройплощадку выполняет Агинский лесхоз. Сейчас рассматривается привлечение одной из забайкальских компаний для изготовления вахтового посёлка, а ещё одной – для строительства жилого дома. Дорогой занимается хабаровская компания – в Забайкалье просто не нашли такую, которая смогла бы это выполнить. Теми видами работ и услуг, которые смогут предложить компании Забайкалья на конкурентных условиях, мы с удовольствием воспользуемся.
Много у нас занято профессионалов с Быстринского ГОКа – они закончили этап строительства, и мы дали им работу, которую они умеют делать.
Травма, отложенная во времени
– Насколько то, что вы намерены сделать в Каларском районе, похоже на проект советских времён – город Удокан и всё такое?
– На Удокане не планируется ни города, ни постоянного посёлка. Любое месторождение имеет свой срок службы. А если привезти туда людей на постоянное проживание, наверное, получится посёлок в 30–40 тысяч человек. Они обживутся. А через 50 лет запасы закончатся, и дальше что? Сколько этих моногородов в постсоветское время столкнулось с проблемами, которые сегодня есть. Построили город, город-сад, туда приехали люди, поженились, нарожали детей, детсады построили, школы. Они приросли к этому месту, а теперь им говорят: «Всё бросьте, здесь больше делать нечего». Это травма для них, просто отложенная во времени!
– То есть школы, детсады не будете строить?
– Будем строить жильё для людей, которые приедут жить в Новой Чаре. В этом году начнём строить дом на 40 квартир, наверное, ещё сколько-то домов возведём, но не на все 1200 человек. При этом мы будем делать всё необходимое для поддержки развития социальных учреждений: школ, больниц и детских садов. Сейчас сумма этой поддержки составила уже почти 400 миллионов рублей.
– Насколько компании интересен кадровый потенциал региона? Обладают ли нужной компетенцией выпускники-горняки? Надо ли под это перестраиваться вузам и сузам?
– Я общался с руководителями читинских учебных заведений. Мы договорились о том, что в феврале проведём круглые столы в них, расскажем, что мы ожидаем, послушаем, чего от нас ожидают. Но какая-то часть кадров в Забайкальском крае уже есть – специалисты нужного нам уровня, опыта и квалификации. И когда из тех же горняков будут востребованы, например, специалисты по геологоразведке, которые в Забайкалье есть, будем их приглашать, возможно, доучивать, переучивать. Насколько я знаю, сегодня в Каларском районе свободных людей, готовых пойти к нам работать, просто нет.
– Кто вам нужен прямо сейчас?
– На данном этапе – те, кто будет контролировать и правильно оформлять строительные работы. У подрядчиков то же самое – начинаются бетонные работы, монтаж металлоконструкций и так далее.
– Можете назвать уровень зарплаты?
– Она выше средней по региону.
– Зачем вам «Точка кипения» (БГК является основным инвестором в регионе пространства коллективной работы – ред.)?
– Нам нужны кадры. Это площадка, на которой мы можем представить наши планы по привлечению персонала и требования к нему. Во второй половине 2021 года мы начинаем пуско-наладочные работы. Нужно будет около 1200–1300 уже наших специалистов, профильных, которых мы через этот проект надеемся привлечь.
– Насколько для вас оправданы эти финансовые вложения?
– Мы оказали спонсорскую помощь по просьбе правительства края, зная, что эта помощь пошла на ремонт и приобретение техники. Я думаю, что это выгодное вложение в обеспечение проекта кадрами. Если бы они помогли строить Удокан, он был бы построен раньше.
– Смогли ли вы договориться с эвенками в Каларском районе? Не распугает стройка их духов?
– Мы подписали с Ассоциацией коренных малочисленных народов Севера соглашение о сотрудничестве, о сохранении исконной среды обитания и традиций, и выполняем его.
Кроме того, мы очень подробно обсудили наши планы, согласно которым нам нужно зайти на землю, где эвенки оленей веками пасли. Они сказали: «Работайте».
