Везёт же Евгению Трынкину из эвенкийского села Чапо-Олого. Его знают в соседней Якутии – там он родился и приобщился к оленеводству; в Амурской области – наши соседи; знаком всему забайкальскому северу – кочевал с родовой общиной «Геван», которой руководит Спиридон Габышев. В селе Тупик – центре Тунгиро-Олёкминского района – на празднике охотников на оленьих гонках получил первый приз; на Днях северных районов в Чите прогарцевал на оленях по Театральной площади перед губернатором края. Участвовал в соревнованиях и получил приз на празднике Дня оленевода в Чаре.
Впервые я познакомился с Евгением в марте 92-го. Спиридон со своими оленями стоял тогда на реке Олондо, на территории Якутии, недалеко от границы с Забайкальским краем, тогда Читинской областью. Женьке было лет восемнадцать, жил в палатке один, а Спиридон в это время по делам находился в якутском селе Тяня, недалеко, всего километрах в шестидесяти, для нашей тайги – это не расстояние, две-три кочёвки.
На стоянку мы тогда приехали ночью. Позади почти сутки пути, не сказать, что по бездорожью – золотари с Усу построили сносный проезд от Икабьи. В кабине вездеходной машины ГАЗ-66 трое: водитель Валерий Ковалёв, бывший оленевод Михаил Николаевич Габышев и я – специалист по созданию хозяйств фонда «Выживание» при Ассоциации КМНС Каларского района. Кто ездил втроём в кабине такой машины – могут понять, какой там комфорт. Хотя кузов машины – кунг с печкой, но кому хочется при езде по бездорожью искать пятый угол в пустом кузове?
Михаилу Николаевичу при делёжке совхозных оленей по паям досталось несколько голов, которых отдельно пасти не будешь, и он перегнал их к Спиридону. А теперь он решил продать их на мясо детскому садику – одному в преклонном возрасте полтора десятка голов пасти несподручно.
– Не страшно одному? – спрашиваю Женю.
– А чего бояться? В тайге, как дома, – отвечает он.
Утро наступило быстро: на красной, жарко натопленной железной печке кипит чайник. В палатке тепло, а Женьки нет. Через час услышали лай собак и звон колокольчиков – это Женя уже вернулся из стада…
Потом Евгения Трынкина я видел в Чаре, ночевал у нас. Потом в Чите и Тупике на праздниках. Он давно перебрался в наш район и поселился, если можно так сказать, в Чапо-Олого – живёт-то всё равно в тайге. Стадо, при котором он работал более двух десятков лет, разрослось и пришлось разделиться. Евгений создал и зарегистрировал своё хозяйство – общину «Чара».
Зима – сравнительно спокойное время года, с оленями можно обойтись небольшими силами. Одна беда – волки. Но на этот период Евгений Трынкин скооперировался с общинами «Орон» – «Олень» Вячеслава Павлова, который пасёт животных с братом Ильёй, и «Бэюн» – «Дикий олень» Евгения Симонова тоже из Чапо-Олого. Сборное стадо перегнали в верховье реки Олондо, где есть корм, а обильно выпавший снег стал преградой для волков. Зимой стадо можно пасти по очереди и чаще бывать в селе. Это не первый пример в районе кооперации оленеводов.
Весной же, на период отёла, стада разделят и перегонят в более безопасные долины, где меньше талой воды и есть защита от хищников. А врагов у оленей в это время много: и волки не дают покоя, и медведь выйдет из берлоги, и вороны – гроза новорожденных телят – прилетят, ручьи и речки станут полноводными…
С конца апреля по август – самое трудное и тревожное время у оленеводов, тогда к ним на помощь приходят друзья и родственники. По очереди приходится обходить стадо, оказывать помощь новорождённым. Евгению в это время помогает его младший брат Алексей, он живёт рядом, в Якутии.
Последний раз я встречался с Евгением неделю назад, приезжал по делам в райцентр. Как-то, сидя у меня за столом, он не то с иронией, не то с ехидцей сказал, что в его кочевой палатке лампочка от заряженной солнечной батареи светит лучше, чем у меня на кухне…
Павел ФЕРКО. Фото автора
